Синодальный отдел по делам молодежи УПЦ

Можно ли запретить человеку мечтать? Пожалуй, лермонтовские строки «люблю мечты моей созданье» близки и понятны любому из нас. Именно в мечтах рождаются новые идеи, они же придают окружающему миру особые тона и краски, они способны будущее превращать в настоящее…

Мечты обещают человеку земное счастье, которое таится где-то совсем неподалеку и состоит из той же «хрустальной» материи. И у каждого своя мечта, заветная. И всякому – свое счастье. А что, если желанный воздушный замок вовсе не хрупкий, а самый обычный, приземленный, из плоти или стали? И душа стремится в его тенета? Мечты иногда задерживаются в будущем времени и не спешат воплощаться в настоящем, смириться с их опозданием или недосягаемостью человеку помогают увлечения или, как еще принято называть, хобби.

Есть замечательное слово в русском языке – «отдушина». В словаре читаем его первое значение: отверстие для выхода лишнего горячего воздуха. Второе – «то, что дает выход сдерживаемым чувствам, стремлениям, настроениям». Отдушина подобна райскому уютному уголку, где наша душа имеет право отдохнуть, освободиться от всего негодного и худого, напиться живительных соков вдохновения и вернуться обновленной в серые монотонные будни. Речь, конечно, не о зависимостях и разрушающих человека страстях.

На первый взгляд, запрет на личное пространство, на отдушину абсолютно законен, если вы связали себя узами брака и ваш супруг или супруга имеет абсолютное право вето на вашу свободу. Но как же тогда быть или хотя бы казаться счастливым? И по пути ли таким понятиям, как семейное счастье и свобода, личное пространство и чувство долга перед домочадцами?

Попытка примерить и пройтись в чужих туфлях может оказаться болезненной. Но порой судьбы тех, кому принадлежат эти туфли, кажутся нам раскрытыми книгами, где каждый может открыть свою страницу и подглядеть нужное слово и даже строчку, способную изменить ход собственного повествования.

Олег

Именно с него все и началось. Весь этот спор – о свободе, счастье, и можно ли быть по-настоящему счастливым, делая другого таковым, и нужно ли вообще кого-то «делать» счастливым. Несколько семейных пар собралось за чаепитием у нашего соседа по даче. Воздух был по-особому свеж, вечерняя прохлада с заходом солнца доставляла удовольствие, и все расположились на открытой веранде. После знойного дня компания пребывала в тягучей неге, и ничто не предвещало серьезных разговоров о смыслах бытия. Пока Олегу не вздумалось, рассказывая об очередной покупке более мощного мотора для своей лодки, произнести: «Как я благодарен своей жене, она мне столько свободы подарила!» И тут понеслось… Первой вспыхнула Таня, ее лицо заметно покраснело от негодования. Всегда такая сдержанная и правильная, она с трудом подбирала слова для освобождения рвавшегося наружу возмущения: «Вот только не надо свой эгоизм оправдывать! За эти деньги ребенка можно было на море свозить…» Второй поддержала ее праведный гнев Алина: «Попробовал бы мой на рыбалку махнуть, когда я загибаюсь на трех работах!» Муж Алины, Виталик, виновато заерзал на стуле, он работал только на двух работах – что поделать, семья строила трехэтажный дом, и ни о какой свободе не могло быть и речи.

Олег, часто заморгав, поспешил перевести разговор в иную плоскость, с надеждой посмотрев на жену, которая совершенно добровольно отпускала его раз за разом на рыбалку, да еще и тормозок увесистый с собой давала на большую и дружную компанию счастливых рыболовов. Люба, дабы разрядить повисшую в воздухе неловкость, попробовала пошутить: «Ой, да ладно! Чем бы дитя ни тешилось, абы не плакало». Супружеская пара, Ирина и Максим, загадочно улыбнулась, по глазам обоих угадывалось наличие похожих «погремушек» в семейной избушке. Кто-то просто промолчал. Например я. Неподалеку возле нашей калитки красовался на привязи мужнин железный конь. Как назло, он блестел всеми хромированными изгибами своего силуэта даже в темноте. Возможно, для Тани этот факт красноречиво свидетельствовал о неверно выстроенных приоритетах в нашей семье. Но я затихла по другой причине – в голове калейдоскопом пронеслись лица таких же «неправильных» супругов. И первой я вспомнила Юльку.

Юлька

Она нравится мне своим неунывающим, всегда приветливым выражением лица. Небольшого роста, худющая, за рулем большого микроавтобуса, из-за спины выглядывают несколько пар лукавых смеющихся детских глаз, руль заметно подпирает округлившийся живот. Юлька снова в ожидании, значит – непраздная. Праздной ее застать практически невозможно – на ее плечах многочисленные сотки дачного огорода, заботы по доставке детей в музыкальные и спортивные школы, бесконечные закупки продуктов питания, которые исчезают с повышенной скоростью в недрах этого немалочисленного семейства.

Муж у Юли, как говорили наши бабушки, положительный, непьющий и трудолюбивый. Он как директор собственной фирмы не считает зазорным работать наравне с подчиненными, засучив рукава. Устает, но материальный достаток обеспечивает своей семье приличный. Одна беда – единственный выходной, и его большую часть он проводит с друзьями в бане. Нельзя не отметить, что задушевные мужские разговоры в парилке ведутся исключительно под квас или душистый травяной чай. Отдушина мужа не пугает Юльку, но нестерпимо расстраивает – для нее пресловутое женское счастье заключается в банальном «был бы милый рядом»… Она периодически закипает, обижается и тоскует, срывается и выплескивает свое недовольство на вернувшегося умиротворенного мужа, но смиряется и в следующее воскресенье тащит ребятню в Театр юного зрителя одна. Подруги не устают твердить, что она дура бесхребетная, а он мог бы хоть один день в неделю взяться за пылесос. На что Юлька машет рукой и извиняющимся тоном говорит: «Главное – не это…» Да, она отнюдь не из тех, кто одним взглядом способен отравить воду в колодце, и чем-то напоминает мне Русалочку Андерсена. Жертвует самым дорогим, терпит боль при каждом шаге, но ее выбор – идти по жизни рядом с любимым.

Летом, проезжая мимо ее огорода, я застала Юльку с раздобревшим животом и лопатой над картофельным полем. На вопрос, где же вторая половинка, смеясь, ответила: «Как где? На Афон уехал со знакомым монахом, через неделю будет». Что-то подсказывало мне, что за эту неделю она в аккурат и выкопает картошку. Афон был еще одной незаслуженно забытой мною отдушиной Юлиного мужа. Если удавалось отложить более-менее вескую копеечку, он сбегал от своей фирмы и шумного семейства в тишину монашеских келий. О чем он молился на длинных и монотонных службах – никто не знает, но загадка их семейного счастья, наверное, кроется где-то в далеких греческих землях, иначе как объяснить искреннюю улыбку его жены?

О таких, как она, писал философ Василий Розанов, представляя для себя идеальный образ женщины: «Как героизм в мужчине, конечно, есть добродетель, так главная добродетель в женщине, «семьянинке и домоводке», матери и жене, есть изящество манер, миловидность (другое, чем красота) лица, рост небольшой, но округлый, сложение тела нежное, не угловатое, ум проникновенно-сладкий, душа добрая и ласковая. Это те, которых помнят; те, которые нужны человеку, обществу, нации; те, которые угодны Богу и которых Бог избрал для продолжения и поддержания любимого своего рода человеческого». Юлька подкачала только с округлостью силуэта, но, надеюсь, наверстает упущенные килограммы на пенсии.

Сережа

Все Серегины одноклассники предрекали ему холостяцкую безмятежную старость. А все потому, что список требований к будущей супруге состоял из очень противоречивых пунктов, и самым немаловажным для него являлось наличие двух высших образований в белокурой голове любимой. «Глупая женщина – это самое страшное, что может произойти в жизни мужчины», – любил повторять он, продолжая поиски своего идеала. И «леди совершенство» действительно повстречалась на его жизненном пути…

Марину мы полюбили все и сразу, она удивительным образом сочетала в себе и миловидность, и доброту, и интеллект. Окончив лучший столичный вуз, еще три года училась в аспирантуре и получила степень кандидата наук по специальности «Архитектура зданий и сооружений». У них с Серегой сразу все заладилось – отшумела свадьба, медовая неделя на Гоа, затем на свет один за другим родились мальчишки-погодки. Марина словно забыла о звании архитектора – радостно суетилась по хозяйству, наполняла свою семейную крепость теплом и заботой, растила детей и любила своего мужа. Сережа от гордости за жену надувался, подобно воздушному шару, и чем дальше, тем больше забывал о том, что диссертацию жены спустя еще много лет профессора приводили в пример начинающим аспирантам.

Когда сыновья пошли в школу, однокурсники Марины стали звать ее к себе на работу, уговаривали не зарывать талант в землю. Материально семья не нуждалась, и эта идея очень насторожила Сергея, он никак не мог представить СВОЮ жену в окружении остальных работников проектного бюро и, сказав последнее слово «нет», посоветовал жене подрабатывать на дому. Марина не очень расстроилась и, еще не испытав тоски по служению на благо человечества, со временем успешно научилась совмещать борщ, гладильную доску и проект загородного дома заказчика. Редкие встречи на пленере со строителями и будущими владельцами коттеджей заставляли вновь и вновь беспокоиться ревнивого супруга. Марина недоумевала: разве она когда-нибудь удобряла почву для возраставшего недоверия? Постепенно атмосфера в семье стала накаляться, горячий воздух искал выхода, но все окна и форточки наглухо забаррикадировали громоздкие взаимные упреки.

И вот тогда умная и образованная женщина-мечта как-то заметно потускнела, заказчики исчезли сами собой, работа перестала быть творчеством, и муза ощутила себя некомфортно в удушливом семейном климате. Марина отчаянно боролась за рушившиеся отношения, даже, несмотря на запреты врачей, попыталась родить третьего ребенка, но они оказались правы – беременность закончилась срывом. Депрессия не заставила себя долго ждать, светлую голову наводнили нерадостные, праздные мысли. Где-то прочитав, что спортивные нагрузки в течение 30 минут увеличивают в крови количество эндорфинов – гормонов счастья, Марина ухватилась за тренировки в фитнес-зале, как за спасительную соломинку. Но и тут муж находил поводы для ревности, и если не запрещал, то умело портил поднимающееся настроение жены вопросами с подковырками. Найти отдушину в спорте не получилось, и в отсутствие детей и мужа дома она стала пропадать в интернете в социальной сети для бывших школьных друзей.

А дальше все случилось до боли банально – завязалась переписка с одноклассником и первой любовью, с новой силой вспыхнули старые чувства, виртуальные страсти оборвали жизнь двух семей...

Душечка и велосипед

В те далекие времена, когда я еще только приблизительно представляла себе, что же такое семейная жизнь без прикрас, конфетти и масок, я не переставала восхищаться главной героиней рассказа А. П. Чехова «Душечка». Именно таким представлялся мне образ идеальной жены, о которой мечтает почти каждый мужчина. Душа Ольги Семеновны открыта настежь другому человеку, она не может представить своей жизни без самозабвенного покорения тому, кто сейчас владеет ее сердцем, растворяется в нем, живет его мыслями, чувствами, желаниями. Она поглощена любовью и нежностью, и эта любовь для нее – единственная возможность обрести свое собственное мнение, которому иначе неоткуда взяться. Словно вне мужа для нее вообще нет никакой жизни, поэтому и мнение составлять не о чем.

Моим восторгам чеховской героиней было суждено поутихнуть, когда самой пришлось стать частью другого человека и его мира. В этом мире еще до моего появления на свет существовал он, мой злейший враг – мотоцикл. Дело в том, что когда моему супругу было 10 лет, его отец собственноручно сконструировал для него двухколесный мопед. Я подозреваю, что с того момента и произошло инфицирование этой неизлечимой болезнью. Удивительно ли, что на 16-летие родители подарили сыну новый, вернее, новую модель «ЯВА-350», и она надолго стала его лучшей подругой? Мудрые родители не могли нарадоваться – пропадая часами в гараже наедине со своей «возлюбленной», сын не был замечен в худых компаниях и с зажатым в ладони гаечным ключом миновал трудности подросткового возраста.

Сегодня я опять споткнулась о луноходные сапоги, которые занимают почти всю нашу крохотную прихожую. Шлем и куртка на вешалке одним своим видом пробудили лавину негодования в моем сердце. Сколько раз говорено о несовместимости экстремальных увлечений с тишиной и укладом примерной семейной жизни, и все напрасно. Сомнений нет, правда и справедливость на моей стороне, и я готова к бою. Однако мое «оружие» так и осталось в ножнах. И помешал мне – не поверите! – почтальон Печкин. Тот самый. Этот вредный занудный гражданин, постоянно контролирующий всех нарушителей правил и души не чающий в формализме, кое-что пообещал мне с экрана телевизора в тот момент, когда наши дети с удовольствием ему внимали, лежа на полу. Прижимая к себе долгожданный велосипед и счастливо улыбаясь, Печкин легко расставил все по своим местам: «Я почему вредный был? – говорит он. – Потому что у меня велосипеда не было. А теперь я добреть начну!» И меня осенило: вот почему, снимая ненавистный шлем с головы, муж смотрит на меня такими добрыми глазами!

И хотя принято называть мужа и жену двумя половинками одного целого, я каждый раз удивляюсь нехитрому открытию – насколько эти половинки разные. Нас по-разному любили родители, дарили разные игрушки, у нас разные первые воспоминания детства, наши маленькие и великие трагедии жизни совсем не похожи. И когда мужчина и женщина создают «союз любви нерушимой», они очень слабо понимают, каково это – принять другого человека целиком. Не только с теми достоинствами и положительными качествами, за которые полюбили, а именно целиком… С правом на свою мечту, правом на свою отдушину – пространством, где отдыхает его, а не моя душа.

Позволить другому быть счастливым совсем иное, чем делать другого таковым. Доверие, уважение и любовь отдавать бескорыстно – нелегко, чувствовать границу другого человека – еще сложнее. Отпустить его душу ненадолго в открытую форточку – жалко. И мы сами же страдаем, наблюдая, как кукожатся и чахнут в наших удушающих объятиях единственные Богом данные спутники жизни. Целостность и единомыслие в браке – это Фаворская высота отношений, и многоверстный путь к этой вершине преодолевается легче, если мы идем рука об руку друг с другом. А дружба, как говорила одна великая актриса, объединяет людей куда сильнее, чем любовь.

Вика Каушанская

Приобрести православный семейный журнал «Фамилия»

Подписаться на православный семейный журнал «Фамилия»