Синодальный отдел по делам молодежи УПЦ

Вопросы существенной важности, имеющие, без сомнения, живой интерес, – например, о браке, девстве, отношениях супругов, о направлении в воспитании и образовании детей, взаимных отношениях членов семьи, значении семейных начал для общества и государства, – решаются в настоящее время различным образом, иногда, по-видимому, и на почве христианской, но далеко не в истинно христианском и библейском духе; и понятно – односторонние и неправильные воззрения оказывают вредное влияние на саму жизнь

Между тем семейные начала, согласные с духом библейско-христианского учения, неизмеримо высоки, чисты и совершенны; нужно только по возможности понять, уяснить, «верно выразуметь» их полное значение и благотворность. И в этом отношении небесполезно познакомиться с трудами самого «радующегося о Господе» богослова XX столетия протопресвитера Александра Шмемана, чья семейная жизнь является примером единого дыхания супругов.

«В Православной церкви брак есть таинство. Но можно спросить: почему из множества «состояний» человеческой жизни, из всего разнообразия человеческих призваний именно брак, супружество понимается и определяется как таинство? И в самом деле, если служба бракосочетания – это всего лишь божественная санкция на супружество, подаяние супружеской паре помощи, а также и благословения на деторождение, то тогда она мало отличается от того благословения, которое подается Церковью в самых разных событиях нашей жизни и в которых мы также нуждаемся в помощи свыше. Но ведь таинство, как мы уже видели, предполагает изменение, претворение, преображение, оно всегда отнесено к смерти и воскресению Христа как к своему источнику, оно всегда – таинство грядущего Царства Христова. Между тем брак как таковой не был «установлен» Христом. Он есть «установление» не христианское, а всемирное. И именно отсюда вопрос: в чем связь брака с Христом в Его спасительном деле? Как связан он с крестной смертью, воскресением и прославлением Христа? Что делает его таинством и в чем сущность его как таинства?

Вопросы эти тем более уместны, что большинство верующих, хотя, возможно, они и знают, что Церковь в браке видит таинство, не делают из этого никаких выводов относительно сущности брака, его смысла и содержания в опыте и вере Церкви. Как и крещение, свадьба давно уже стала частной, «семейной» требой, в которой от Церкви нужны, в сущности, храм, священник и хор. Что прочно забыто – это то, что супружество, как и все в нашем падшем мире, не исключено из этого падения и, будучи Божественным установлением, есть, тем не менее, состояние падшее и потому, как все в мире, нуждающееся не только в «благословении», но и в очищении и возрождении. По христианской вере, возрождение возможно только во Христе, в Его спасительном деле и победе. И, как мы увидим, состоит оно прежде всего в расширении самого понимания брака и семьи, во включении их в христианское уразумение мира и его призвания.

Ибо тут действительно суть дела. Если мы наивно полагаем, что бракосочетание «касается» только бракосочетающихся, только жениха и невесты, и что поэтому понятна и оправдана, например, новая «мода» (не принятая, правда, в православной церкви), заключающаяся в составлении женихом и невестой своей свадьбы, в своих словах и понятиях, то мы вряд ли поймем «сакраментальную» сущность бракосочетания, раскрытие в браке той великой тайны, о которой говорил Апостол Павел. Истинный смысл и сущность его не в том только, чтобы дать «религиозную санкцию» на брак и на семейную жизнь и подкрепить семейные добродетели сверхъестественной благодатью. Сущность таинства этого в том, что «естественное» супружество оно вводит в «великую тайну Христа и Церкви», наделяет супружество новым смыслом. И преображает оно не только супружество как таковое, но и всю человеческую любовь».

«Господи, Боже наш, славою и честию венчай я (их)!», – возглашает священник, возлагая венцы на новобрачных. Это, во-первых, слава и честь человека как царя творения – «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте...» (Быт. 1:28). И действительно, каждый брак, каждая семья есть, пускай маленькое и незаметное, царство. Я всегда думаю об этом, проезжая вечером через пригороды и смотря на тысячи, десятки тысяч светящихся окон огромных городских зданий. Они все одинаковы, но вот за каждым из них – чье-то особое, свое царство. На деле оно может быть адом и смертью. Но может и не быть. Этот шанс может быть упущен в первый же день. Но в момент возложения венцов возможность эта еще существует. И если, несмотря на все падения, продолжают жить муж и жена вместе, хоть плохо, но вместе и друг для друга, они, пускай и невидимо для мира, да и для самих себя, остаются «царством». В журналах и кинофильмах образ супружества – это всегда молодая красивая пара, только что длинным поцелуем начавшая свою брачную жизнь. Но я помню, как однажды в погожий осенний день я увидел в сквере парижского рабочего предместья на скамейке престарелую и очевидно бедную пару. Они сидели молча, взявшись за руки, и так явно наслаждались бледным светом и теплом этого осеннего вечернего дня! Они молчали, все слова были сказаны, страсти изжиты, бури утихомирены. Жизнь была позади, но она была сейчас и здесь – в этом молчании, в этом свете, в этом тепле, в этих безмолвно соединенных руках. Это была жизнь, готовая для вечности, созревшая для радости. И это навсегда осталось для меня образом брака, его поистине небесной красотой...

И еще означают брачные венцы славу и честь мученичества. Ибо путь к Царству – всегда мученичество, т. е. подвиг свидетельства о Христе (мученичество – этим словом переводят славянские церкви греческое слово martyria – свидетельство). Наше время есть страшное время распада семьи, все умножающихся разводов, все более частых уходов детей из семьи. И это потому, что от брака, так сказать, требуют «счастья» и при малейшей трудности бегут в развод, забывая, что брак, если понимать его по-христиански, есть всегда подвиг, всегда борьба, всегда усилие. И только Крест Христов может преодолеть нашу слабость и наше малодушие, но «крестом прииде радость всему миру», и тот, кто испытал это, знает, что супружеский обет дается не «покуда разлучит нас смерть», а «покуда смерть и переход в вечность не соединит навеки».

«Мы должны понять, что брак шире, чем только «семья». Семья как таковая может легко стать «идолом», быть извращена эгоизмом, про нее как таковую Христос сказал: «И враги человеку домашние его» (Мф. 10:36). Брак – это прежде всего таинство Божественной любви как всеобъемлющей тайны бытия, и именно поэтому оно касается всей Церкви, а через нее и всего мироздания».

Журнал "Фамилия"

Купить журнал "Фамилия"

Подписаться на журнал "Фамилия"