Синодальный отдел по делам молодежи УПЦ

Вышли бы снова в подобной ситуации на Грушевского о. Алипий (Светличный) и о. Мелхиседек (Гордиенко)? И может ли духовенство и Церковь сделать что-то сегодня, чтобы примирить стороны конфликта? Об этом рассказали священнослужители-миротворцы ровно год назад

Год назад 21 января три монаха из Рождества Пресвятой Богородицы Десятинного монастыря – отец Мелхиседек, отец Гавриил и отец Ефрем – вышли с иконами, крестом и молитвой о мире на ул. Грушевского. В течение 22 часов противоборствующие стороны соблюдали перемирие. Но самое сложное время было – ночное. На «нейтральной полосе» на Грушевского в ночь с 21 на 22 января продолжили стоять иеромонах Мелхиседек (Гордиенко) и архимандрит Алипий (Светличный). Ту ночь стали называть не иначе, как «Ночь на Грушевского», а самих священнослужителей – «миротворцами с Грушевского».

Архимандрит Алипий (Светличный) о «ночи на Грушевского»: «Стоять надо было. И сегодня готов был бы повторить»

– Год назад Вы вместе с другими священнослужителями вышли на ул. Грушевского и стали между тогдашними «повстанцами» и правоохранителями. Изменилась ли Ваша позиция с тех пор? Вышли бы Вы на Грушевского снова в подобной ситуации?

– Сложнее всего пересматривать события прошлого, чтобы, оценив, ответить на вопрос «Поступил бы ты так сегодня?» Время расставляет по местам все события и показывает иногда несостоятельность прошлых событий или поступков.

Однако по поводу того «стояния» на улице Грушевского с братией Десятинного монастыря между противоборствующими группами «активистов» и «беркутовцев» могу с уверенностью сказать, что не изменил своего мнения: стоять надо было. И сегодня готов был бы повторить.

Было страшно, много было непонятного, неведомого, шли каждый раз в какой-то зловещий, почти мертвецкий холод. Перелезали через баррикады, собранные из железяк, досок, бетона, снега, сожженных автобусов, обгорелых бревен. Становились в лужу, образованную из постоянно текущей воды с пожарных брантсбойтов, под обжигающий глаза свет прожекторов. Знали только, что надо стоять и молиться.

Подходили разные люди: кто-то подходил, чтобы велеть нам «убираться», кто-то – из любопытства, иные изъявляли желание постоять с нами, некоторые приносили нам горячий кофе. Подходили политики, чтобы на фоне нашего «пикета» дать интервью. Журналисты интересовались, зачем мы тут стоим. «Беркутовцы», сочувствуя, приносили нам поддоны, чтобы мы не стояли ногами в замерзающей луже. С баррикад периодически выкрикивали команды, или подбадривали, или ругали, вместе с нами молились. Оттуда летели петарды, «коктейли Молотова» и иногда падали, не долетая до цели, возле нас и даже на нас.

Шел снег. Было много снега. Подчас мы выглядели как сугробы посреди нейтральной линии. И эти «сугробы» – молились.

Нам не оставалось ничего другого. Мы понимали, что теперь ни одно слово не подействует на соотечественников, которые внезапно воспылали враждой друг к другу. Их сердца наполнил ненавистью извечный враг человеческого рода – дьявол. Как говорится в 17-й главе Евангелия от апостола Матфея: «Сей же род изгоняется только постом и молитвой». Вот мы постились и молились. Но нашего стояния было мало. Нам очень была нужна подмога. К нам присоединялись единицы. А нужны были сотни!!! Мы были в абсолютном меньшинстве и, подобно Аврааму, умоляли Бога пощадить этот город и этих людей. Но нужного количества молитвенников не нашлось. Город превратился в Содом, на который пролился гнев Божий, и лава ненависти истекла на всё государство, некогда цветущее.

И сегодня Церковь в противостоянии внутри Украины – на «нейтралке»

– Сейчас Церковь тоже стоит в некотором роде между противоборствующими сторонами, что, по Вашему мнению, Церковь, духовенство может сделать?

– Эта беда не могла не коснуться и Церкви. Ведь страдают люди. А Церковь – это единство верных, Христовых.
И сегодня Украинская Православная Церковь избрала в противостоянии внутри Украины единственно верное место: нейтральную полосу. Подобно братии, вышедшей 21 января 2014 года на ул. Грушевского, Церковь стала на нейтральную полосу между враждующими.

Ее голос сегодня слаб. Она возвышает его, но сквозь грохот бомб и снарядов, сквозь рев пламени Святую Христову Церковь слушать не желают. Потому Церковь только молится. Она говорит с Тем, Кто ее слышит.

Православная Церковь помогает обездоленным войной. Беспокоится об израненных, лишенных крова, оказавшихся в тьме отчаяния. Хоронит убитых и плачет с сиротами и вдовами, вдовцами, родителями убитых чад. И ждет.

Церковь служит Литургию пренебесную. И мы должны стоять на этой Литургии!

Церкви ничего другого не остаётся делать, кроме как ждать. Ждать времени, когда люди станут приходить в себя. Когда они станут прислушиваться к голосу разума. Когда истерика толпы прекратит толкать людей в водоворот безумия. Церковь ждет паузы. Тишины.

Чтобы сказать свое слово. И это слово не новое. Это слово давнее. Но прозвучит оно по-новому. Услышат его те, кто будет слушать, как если бы не слышали раньше.

Это слово о МИРЕ!

Это сладкое и самое желанное для нашего государства слово.

Его сейчас всеми силами отталкивают, отвращаются от него. Затыкают уши, чтобы не слышать. Измываются над говорящими. Но придет время, и услышать придётся. Никуда не денутся. Без мира ничего не будет. Мир нужен не через уничтожение другого. Мир нужен посредством взаимных уступок и понимания друг друга.

Но главный мир придет, когда в душах людей воцарится истинный мир! И в этом задача стоящей на «нейтралке» Церкви. Она будет воспитательницей этого мира. И об этом она сегодня молится.

Сегодня нас на «нейтральной полосе» уже много. Нам надо заполнить пустоту, что образовалась тогда, на улице Грушевского. Восполнить молитвой веры. Это самое почетное и самое важное место Церкви. Она стоит, ненавидимая теми, чьё неистовство и злобу сдерживает. Но она там, где ей надобно быть. Церковь служит Литургию — великую и пренебесную. И мы все должны стоять на этой Литургии!

Иеромонах Мелхиседек (Гордиенко) – о событиях той ночи: «Были люди, которые целовали икону и… уезжали домой»

Смотрите ВИДЕО

Прямая речь:

– 21 января, на рассвете, мы втроем – отец Гавриил, отец Ефрем и я, – помолившись, пришли на нейтральную зону на Грушевского из нашего монастыря, который находится совсем рядом от Майдана, и в течение противостояния были невольными участниками тех событий.

На вопрос, почему монахи пришли на Грушевского, иеромонах Мелхиседек заметил: «Мы вышли после призыва страшного – дать в руки людям оружие, чтоб они пошли воевать за свою свободу. Это был последний шаг перед пропастью. Не оставалось другого выхода — выйти на нейтральную зону на Грушевского, предупредить всех о том, что нас ждет что-то очень страшное, и призвать к миру...»

Крест, икона, Евангелие и молитва – как щит и бронежилет

– Когда вы выходили из монастыря на Грушевского, вы взяли с собою какой-то щит, бронежилет?

О. Мелхиседек: Да, мы взяли крест, икону, Евангелие и молитвослов.

...Когда мы вышли на Грушевского, то грюк, стук прекратились. Как будто какая-то сила остановила их, нейтрализовала на некоторое время. Но потом всё возобновилось».

– Есть видео, на котором вы кричали: «Что Вы делаете? Вы же в своих стреляете, бросаете камни!». Кто такие «свои»? Вы о себе говорили?

О. Мелхиседек: Нееет. Свои – это люди, которые выросли в этом городе, в одной стране… Потому что – ну как это так?!»

Молитва привела меня на Грушевского

По словам о. Мелхиседека, именно молитва привела его на Грушевского. И главным щитом тогда были молитва, икона и крест.

Были среди тех, кто присоединялся к «миротворцам», и люди из других конфессий – «были баптисты, были греко-католики, были «филаретовцы», были буддисты», как вспоминает отец Мелхиседек. «Были люди, которые подходили, целовали икону и… уезжали домой. Было видно, что человечность возвращалась и в место противостояния», – сказал батюшка.

Молитва на Грушевского

Как вспоминает священник, было дико холодно и страшно. Вначале на некоторое время будто молитва о мире нейтрализовала, остановила противостояние. Но затем стали лететь булыжники из-за спин «миротворцев», и священнослужителями участники Майдана стали прикрываться как щитами.

Стоящих на «нейтралке» использовали как щит

«Несколько раз, когда «коктейли Молотова» падали рядом, бензин брызгал на подрясник, но «коктейль» не загорался. Со стороны баррикад стали кричать: «Уходите! Мы хотим воевать». Была «игра в пейнтбол». Люди не чувствовали, что сейчас прилетит снаряд, и все погибнут... Люди еще не понимали, к чему это может привести», – продолжает о. Мелхиседек.

Источник