Синодальный отдел по делам молодежи УПЦ

«Если попробовал хоть раз, что такое поиск, ты не перестанешь этим заниматься…» Как в поисково-спасательном отряде «Милена» (г. Харьков) учатся и учат бороться до последнего за каждого человека

Вечер. Дежурная чашка чая. На экране монитора — очередная студенческая работа, присланная на проверку. На ярлычках мессенджеров периодически накапливаются красные циферки оповещений. Куда ж без них! Но если раньше я могла подолгу не открывать Viber, то теперь вечером заглядываю почти в каждое сообщение. По вечерам запросы на поиск пропавших людей приходят чаще.

А началось всё с того, что в одном из православных чатов я увидела объявление о пропаже человека. Этим человеком оказалась моя подруга студенческих лет, с которой в последнее время мы уже не так тесно поддерживали отношения. Я несколько раз перечитала сообщение — не могла поверить.

В тексте была ссылка на поисковый чат. Конечно, я туда зашла. Какие-то люди обменивались короткими фразами: «Еду с Гагарина, два места», «Кто через центр? Подберите». Периодически в чате появлялись скриншоты каких-то трекеров. Совершенно чужие люди ехали в ночь искать пропавшую женщину.

Когда человек вовремя не возвращается домой, родственники, как правило, не бьют тревогу сразу. Мы все знаем, как это бывает. Находится масса приемлемых объяснений, почему человек мог задержаться или не выходить на связь. Максимум — прозванивают друзей и знакомых, а сáмого беспокойного, готового бежать в полицию, просят не паниковать. Никому не хочется выглядеть глупо. А вдруг якобы пропавший просто где-то загулял? Кроме того, ещё свежо в народе предание, что до подачи заявления в полицию должно пройти три дня. Собственно, поэтому сообщения часто приходят вечером — когда становится очевидно, что ситуация не решится сама собой. К сожалению, подобные промедления часто оборачиваются трагедией.

Пока мне не пришлось столкнуться с работой поискового отряда «Милена», я не имела ни малейшего представления о том, как часто пропадают люди. Казалось, это случается время от времени, но вот так, чтобы ежедневно…

Благополучный и позитивный парень не вышел на работу.

12-летняя девочка не дошла домой из школы.

Бабуля с потерей памяти, воспользовавшись отсутствием близких дома, ушла и пропала.

Женщина со слабым здоровьем пошла прогуляться и не вернулась…

Со стороны действия отряда выглядят фантастически: люди, увидев объявление о пропаже кого-либо, срываются на поиски. У некоторых ребят со свободным графиком даже на работе есть комплект «правильной» одежды для поисков, снаряжение и сухой паёк. Кто-то общается с родственниками или заявителями, кто-то сообщает, где можно взять уже распечатанные ориентировки, кто-то печатает карты для поиска на местности, собирает свидетельские показания, прозванивает больницы. Задачи находятся для всех, каждый вкладывается по возможности. И каждый поиск приносит с собой небольшое количество новых участников из числа друзей или родственников пропавших.

Фото из архива автора

Сразу выехать на поиски подруги я не могла. Поздний вечер, искать нужно в лесу, а у меня никакой подходящей экипировки под рукой, да и просто физически не получалось. Но в голове вертелась и другая мысль: а если бы могла, поехала бы? Одна, без мужа — точно нет.

Наверное, каждый, впервые собираясь на поиск, думает одновременно и о хорошем, и о плохом исходе. Ну а как? Куда от этих мыслей денешься? Не все пропавшие находятся живыми, этого никак не сбросить со счетов.

«Там всё-таки подготовленные люди, — думала я. — А с меня какой может быть толк?» Но оказалось, что подготовку тут все проходят, что называется, «по ходу жизни», путём собственных проб и ошибок.

Поисковый отряд «Милена» возник в апреле 2020 года, когда в Харьковской области пропала 6-летняя девочка. Милену, прочёсывая лес, искало полтысячи человек — волонтёры, полицейские, национальная гвардия. Довольно быстро стало ясно, что этих сил недостаточно, чтобы завершить поиск успешно и, главное, вовремя. Ребёнок, к огромному сожалению, погиб. Именно тогда волонтёры приняли решение не оставлять этого дела.

«Помощь приносит чувство того, что ты не зря существуешь в этом мире и нужен людям, которые попали в опасную для жизни ситуацию», — говорит координатор поисково-спасательного отряда «Милена» Сергей Осман.

А ситуации бывают разные. Часто судьба поиска зависит от сущей мелочи и — всегда! — от количества вовлечённых людей.

«Занимаясь волонтёрской деятельностью, я для себя сделал вывод, что хороших людей мало. В основном всем безразлична чужая беда. Очень многие читают поисковые чаты либо пишут что-то в них, но делают это от скуки и находят тысячу оправданий себе, чтобы не прикладывать никаких усилий. 95% людей готовы давать глупые советы или критиковать. Но не готовы оказать даже минимальную помощь, к примеру, совершить звонок в больницу, — говорит координатор ПСО «Милена» Константин Рюмшин. — А наблюдая, как сейчас проходят поиски, я понимаю, что до появления нашего поисково-спасательного отряда ни у кого, по сути, вообще не было никакой надежды. Людей не искал никто! В том числе и официальные ведомства».

…Поиски подруги продолжались. Подключиться мы с мужем смогли только поздним вечером. На площадке возле супермаркета обосновался штаб: здесь координатор, разложив на асфальте собственноручно распечатанную карту, раздавал ориентировки и сообщал данные про участок, который тебе полагалось прочесать.

Нам досталась местность в стороне от окружной дороги, у загородного отеля. Задача казалась посильной ровно до того момента, как мы вышли из машины. Тщательно осмотреть даже небольшую часть леса вдвоём было нереально. Недаром на так называемый «прочёс» люди выходят на расстоянии 5 метров друг от друга. В свете обычного фонаря видимость нисколько не улучшается — отбрасываемые ветвями деревьев тени создают ещё более затемнённые участки. Смотреть нужно очень-очень внимательно, особенно если понимаешь, что человек может быть без сил, без сознания или… может быть не только «найден», но и «обнаружен» — так в поисковом отряде кодируют тех, кого не успели найти вовремя.

Сейчас, вникнув уже в десятки поисков, я знаю, что потерявшийся человек чаще всего уже не может отозваться — можно пройти в двух шагах от него и не заметить. А если имеются проблемы с ориентацией, памятью или психологические особенности, то и подавно. Он может сознательно прятаться.

В сентябре в Харьковской области пропал семилетний мальчонка. Вышел с папой в лес на прогулку и, пока папа отвлёкся, исчез из виду. Около часа отец пытался самостоятельно найти сынишку, но понял, что не справится. Ещё через час информацию получил ПСО «Милена», и ребята совместно с друзьями-кинологами из организации «Щит» отправились на поиски на местности. Ландшафт самый что ни на есть неприятный — лес, посадка, болото, источник… Ребёнок маленький, его логика непонятна, тем более, как выяснилось, он страдал расстройством аутистического спектра.

Через два часа поисков малыш был найден. Услышав лай собак, он испугался и выдал себя криком. До этого же прятался в камышах — мимо него не раз за это время прошли волонтёры. Какой была бы судьба парнишки, останься он в ночь на болотах, — неизвестно.

«Конечно, есть разница, кого искать. Если потерялся ребёнок, это высший приоритет, остальные уже по мере анализа информации о пропавшем», — делится Сергей.

«Когда у нас появляется заявка о не совсем благонадёжном пропавшем, который часто куда-то исчезает, я обращаю на это внимание, только если становится понятно, что в этот раз пропажа серьёзная, а не очередное блуждание по друзьям. В других случаях стараюсь включаться по максимуму, в частности, участвую в поисках на местности, — рассказывает Константин, — а кого искать: ребёнка, бабушку или взрослого мужчину, мне лично без разницы. На поиски ребёнка, разумеется, больше всего будет сердце рваться, а по поводу поисков пенсионера возникает мысль «кто, если не я». Бабушек неохотно ищут».

Поисковое волонтёрство — дело тяжёлое. От него страдает и рабочая, и семейная жизнь. Приходится как-то выкручиваться и искать баланс. Кроме того, со временем вырабатывается и такой «скилл» — не слишком пропускать всё через себя, ведь ситуации бывают очень драматичными. При этом ребята не принимают никакой финансовой помощи. Хочешь помочь — оплати печать ориентировок или их рекламное распространение в сети, принеси печенья и воды в штаб поиска на местности, подари карточку на заправку, помоги с приобретением квадрокоптера. Задач много. Но денег у тебя не возьмут. Никто. Нисколько. Что у некоторых людей вызывает непонимание. Ведь какой мог бы быть бизнес!

На счету «Милены» за полгода существования отряда более сотни поисков, две трети которых успешны, половина найденных — дети. В отряде считают, что основной враг поиска — это вера в экстрасенсов, с которыми отряд принципиально не работает, однако не может запретить родственникам пропавшего к ним обращаться. Каждый раз «ведуны» сбивают часть людей с рациональной стези, распыляют силы и отбирают у человека возможность быть найденным.

Фото из архива автора

Поиск подруги длился уже шестой день. Волонтёры в который раз перебирали все мотивы и возможные маршруты, говорили с родственниками и прочёсывали леса. Если честно, я понимала, что с каждый часом у нас всё меньше шансов найти живым человека, который был слаб на момент пропажи. Тошнотворная тоска подкатывала к горлу, хотелось закрыть глаза и исчезнуть. Отчаяние. В поисковом чате люди начинали срываться друг на друга — у всех таяла надежда и сдавали нервы.

А координаторы «Милены» продолжали планировать поиски. Откуда у них были силы и рвение, которых уже не осталось даже у нас — тех, для кого пропавшая была не просто девушкой с фотографии? К сожалению, мы не успели найти её живой…

«Когда я понимаю, что ситуация совсем критическая и высока вероятность того, что человек уже мёртв, всё равно стараюсь остаться на местности и продолжить поиски. Увы, почти всегда у людей опускаются руки, они разворачиваются и уезжают», — рассказывает Константин.

«Каждый человек должен быть найден. Живой. И пока поиск не закончился, я всегда считаю потерявшегося живым, вне зависимости от обстоятельств и прошедшего с момента исчезновения времени. Вспоминаю глаза мамы, у которой пропал пятилетний сын в лесу. Это были мои первые поиски семь лет назад. И с тех пор я не могу просто взять и перестать искать кого-либо», — делится Сергей.

Такая позиция на самом деле даёт результаты. В октябре на даче в Харькове пропал 75-летний дедушка. В поисковый отряд обратились только на третьи сутки отсутствия, что при холодных ночах с заморозками на почве уже было, мягко говоря, не очень хорошо. Волонтёры прочесали местность, подключив даже парашютистов, занимавшихся неподалёку, и оповестив о происшествии людей, которые здесь регулярно катались на квадроциклах.

На пятые сутки около 15:00 поступил звонок на горячую линию «Милены»: нашёлся свидетель, который видел мужчину в день исчезновения. В итоге благодаря обновлённым координатам и прочёсу местности дедушка был найден в расположенном рядом глубоком яру. Истощённый, обезвоженный, замёрзший, но живой! Из-за того, что потерял очки и не видел, куда идти, он оставался на одном месте, что серьёзно облегчило работу поисковикам. И не будь у них такой твёрдой позиции, возможно, человек бы погиб.

Отряд постоянно совершенствуется и нарабатывает новые навыки — поиск на местности, ориентирование, взаимодействие с людьми. Ребята учатся работать с кинологами и операторами квадрокоптеров, осваивают новые мобильные приложения — карты, трекеры, анализаторы фотографий. Но главное — отряд учится и учит бороться до последнего и не терять ВЕРУ. Чтобы завтра кто-то уже почти отчаявшийся увидел поперёк фотографии надпись «НАЙДЕН. ЖИВ».

Текст – Юлия Воскобойникова
Источник