Синодальный отдел по делам молодежи УПЦ

Настоятель киевского храма преподобного Агапита Печеркого на Шулявке известен далеко за пределами Украины. Его книги расходятся огромными тиражами, его печатают многие православные сайты и журналы. «Правмир» обратился к отцу Андрею Ткачеву с просьбой прокомментировать несколько наболевших вопросов церковной жизни.

И меня ужасает тот факт, что история ничему нас не учит, вернее, мы учиться отказываемся, словно провоцируем Промысл Божий на повторения однажды бывшего. Образ Христов живет в сознании людей, и образ этот ассоциируется с милосердием, простотой, чистотой. Раз мы — Христовы, от нас ожидают и требуют схожести с Первообразом. Если общих черт не находят, задают вопросы или уходят навсегда. Это очень естественно.

Поэтому не будем обижаться на светских журналистов. Будем умны и осторожны. Самобичеванием заниматься не будем, и самооправданием заниматься не будем. Будем исповедовать Пасхальную радость и спасение через веру и покаяние, а все остальное приложится.

— Как журналист я знаю, что подобные публикации — следствие информационной закрытости. Наши священнослужители обычно говорят, что нельзя выносить сор из избы и нужно больше обращать внимания на позитив. Какой точки зрения вы придерживаетесь?

— Мы каждый день моемся и выносим мусор из дома. Иначе мы завшивеем. Мы должны говорить о своих проблемах, не превращая это в публичную порку или шоу. Мы живем в информационном обществе, которое декларирует открытость. Если чихнешь в Амстердаме, то в Сингапуре будет слышно. Церковь — это не только Живое Тело Воскресшего Христа. Для многих это — очень значимый социальный институт, за которым пристально следят. Следят и те, кто любят Христа, и те, кто не любит Его.

Если церковь вызывает острые чувства, то в этом нет ничего необычного.«Мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь» (2 Кор.2.15–16). Некоторые наши недостатки видны невооруженным глазам. Златоуст когда-то говорил: прочтите Евангелие и всмотритесь в жизнь христиан. Теперь заметьте разницу и поймите, что иногда мы выглядим, как враги Евангелия. Слова эти всегда актуальны, но Златоуст и ныне не сдобровал бы, если бы их произнес. И это печально.

— Тогда почему у нас заговор молчания по поводу любой проблемы?

— У нас нет культуры обсуждения наших проблем внутри самой церкви. Мы стыдимся, молчим, и фактически ждем, пока проблемы эти разбухнут и станут видны всем. Подобное отсутствие диалогической культуры рождает вопросы. В этом наша слабость. У нас очень мало общения — и у духовенства с мирянами, и у мирян между собой, а уж мирян с архиереями — вообще отношения неестественно усложнены и нередко сведены лишь к взятию благословений.

— Может, проблема еще и в том, что если кто-то из священников открыто выскажет несогласие с тем или иным архиереем, ему просто дадут по голове, образно говоря?

— Это очень возможный вариант. Но это будет говорить, как минимум о том, что нас ничему не учит история. Ведь именно закрытость церковного общества, отсутствие культуры обсуждения проблем и здоровой самокритичности сделали его бессильным перед вызовами времени. Ну и во-вторых, если человек говорит мне, что у меня кариес, и его нужно лечить, это не значит, что этот человек — мой враг.

Пусть девочки обижаются, когда услышат, что они не так красивы, как им кажется. Мы же взрослые люди, и с бородами, и в рясах… Свойство закрытых обществ — воспринимать критику подобным образом — резко негативно. Мол, не в свои дела лезете. Но если мы не будем восприимчивы к критике, то превратимся в Министерство здравоохранения, в котором «все в порядке, только больные и врачи мешают». У нас тоже будет «все в порядке, только люди будут мешать».

— Приведу конкретный пример. В свое время многие блогеры из Запорожья жаловались на то, что новый архиерей — молодой епископ Иосиф собирает большие поборы с духовенства. Через какое-то время владыку перевели на Конотопскую кафедру, однако и там, судя по сообщениям блогеров, он не оставил своей практики взимания дани с духовенства. Теперь Синод его уволил и от этой кафедры. Почему нельзя было сразу признать наличие проблемы и уволить этого владыку?

— Я не готов комментировать именно этот случай, но если вообще поднимать подобную проблему, то важно сказать следующее. Чрезмерная и закрытая власть епископата — одна из больных сторон нашей церковной жизни. Архиерейское служение — это опасная и завидная высота, как говорил Григорий Богослов. К сожалению, к этой высоте иногда стремятся не только для того, чтобы «положить душу за овцы своя», но и просто как к власти, как к способу самореализации. Ведь так поступают в миру. Де Голль сказал: «Политик изображает из себя слугу, чтобы быть владыкой». И эта мирская логика может проникать в Церковь. Может, к сожалению. Противоядие трудно выработать. И такие явления всегда были в истории церкви.

Борис Кустодиев. Большевик

Здесь вопрос нужно ставить в другой плоскости: о контроле церкви над епископатом, о публичности деятельности владык, о частоте и качестве созываемых соборов и многом другом. Не будет этого, будет нечто вроде книг «Мелочи архиерейской жизни» Лескова, которая, кстати, не самая злая и уж точно, не самая плохая книга. Впереди могут быть более жестокие и отвязные вещи, способные ранить сознание миллионов верующих людей. Эти вещи нужно предупреждать, иначе от них на отмашешься.

— Еще одна странная сторона нашей церковной жизни: пышные юбилеи в честь икон, святых, дни рождения архиереев, все то, что протодиакон Андрей Кураев метко назвал «юбилейной болезнью». Есть ли от нее лекарство?

— Это вопрос для руководителей семинарий и академий. Чему учат будущее духовенство? Какие проблемы есть в современной пастырской практике, и как от них избавиться. Современный священник должен быть больше лидером, чем жрецом. Он должен возглавлять жизнь прихода. А дежурные похвалы и застольные речи нужно конвертировать в такую речевую активность, только учительскую и проповедническую.

— Недавний скандал в Черниговском духовном училище как раз вызвал волну обсуждения о том кто и чему учится в наших духовных учебных заведениях. Что вас больше всего удивило в этой истории? Из текста опровержения Черниговской епархии получается, что в этом заведении учатся люди, которые вполне могут напиться в стельку. Как бы вы поступили, если бы были руководителем такого учебного заведения?

— Ужасно то, что я верю написанному и не удивляюсь тому, что это могло быть. Культура наша такова, что «Мурка» и «Таганка» известны больше, чем «Лунная соната». И полукриминальные отношения в однополом закрытом коллективе могут соответствовать отношениям в армейской и тюремной среде, даже если речь идет о будущих пастырях.

Вы послушайте, как люди разговаривают и какими категориями мыслят. Да ведь на этом фоне Дон Карлеоне выглядит, как ректор университета! И это — общий фон жизни нашего почти полностью крещеного (!) народа! Ситуация местами и временами просто катастрофична. Делать вид, что все в порядке — это сокрытие преступления.

Что делать? Уплотнить фильтр приема в семинарии. Выгонять вон всех тех, кто еще за партой ведет себя как волк, а значит, в ограде среди овец будет пожирать, а не спасать. Действовать принципиально, а не корпоративно. Не удивлюсь, если среди фигурантов скандала найдутся дети «маститых» священников.

Или мы справимся с этой гадостью, или эта гадость уведет всех наших людей под иные купола к другим проповедникам. Третьего не дано.

Беседовал Влад Головин

Источник